СССР, "А я в советские времена..." Опции

[avarishik]

К Коту Внутри.

Тему закрыл,диктатор?)) Ну закрыл - молодец,достойное поведение модератора,пример,можно сказать.

По той теме,ответы на вопросы. Ты мне на вопрос не ответил: "Надеюсь,ты не будешь спорить с тем,что подобных ссылок на форуме(не моих),без сопроводительных комментариев - вагон и прицеп большой?" Ну,всем же видно,что твои всплески активности продиктованы личной неприязнью ко мне,не ужели ты этого не понимаешь?
Вот до тебя оратор потребовал от меня некого сервиса,объяснять я ему должен почему то что то. Задвигайте,ребята,подобные предъявы не только мне,но и другим. Это во первых. А во вторых,я не заключал с товарищем этим договор о каких то услугах и сервисе, поэтому тон,которым данный товарищ мне вопросы задал - считаю хамским и не адекватным,можно было по другому спросить или попросить.( к сожалению,Кот Внутри вопрос товарища с которого сыр бор начался удалил. Почему то).

По поводу либералов. А кто ты? Сталинист? Давай не будем насчет убеждений спорить? Я с тобой год общаюсь и сделал выводы - чем ты дышишь и чем ты думаешь.

Теперь можешь закрыть опять тему.(Скорее всего просто выпилишь). Можешь меня забанить. Поверь - рыдать не буду

[Hun]

попытка осознать чего же не хватало в СССР что его пришлось разрушить
отрывки из книги С.Г. Кара-Мурза "Обездоленные в СССР"

СОВЕТСКИЙ СТРОЙ И ПРОБЛЕМА ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Так почему же рухнул брежневский коммунизм? Ведь не было ни репрессий, ни голода, ни жутких несправедливостей. Как говорится, "жизнь улучшалась" - въезжали в новые квартиры, имели телевизоры, ездили отдыхать на юг, мечтали о машине, а то и имели ее. Почему же люди с энтузиазмом поверили Горбачеву и стали ломать свой дом? Почему молодой инженер, бросив свое КБ, со счастливыми глазами продает у метро сигареты - то есть занимается тем, что на его вожделенном Западе является делом неграмотного беспризорника? Почему люди без тени сожаления отказались от системы бесплатного обеспечения жильем - ведь многих ждет бездомность. Это явление в истории уникально. Мы же должны его понять.

Уже первые подходы к проблеме показывают, что анализ будет сложным. Для него не годится методология упрощенного истмата с его понятиями "объективных предпосылок" и "социальных интересов". Мы уже девять лет видим, как массы людей действуют против своих интересов и нередко идут на смерть, ссылаясь на абсурдные причины. Вспомните, как жили армяне в Нагорном Карабахе и какие претензии выдвигали они к бакинскому руководству в 1988 году. У них плохо принимаются телепрограммы из Еревана - а проклятый Баку не дает денег на новый ретранслятор! Явные и скрытые конфликты, приведшие к слому целой цивилизации, какой была Россия-СССР - это очень неравновесная, самоорганизующаяся система. Истмат не имел языка для описания таких систем. Но надо начинать. Знаю, что многое из сказанного покажется странным. Но таковы и процессы. Слой простых причин снят. Мы должны углубляться в область непривычного.

Начнем с очевидного. Главные дефекты любого социального проекта состоят в том, что он не удовлетворяет каким-то фундаментальным потребностям значительных частей общества. Если обездоленных людей много и они сильны, проект под их давлением изменится или, при достижении критического уровня, терпит крах. Давайте разберемся, кто и чем был обездолен в советском проекте. И не будем сразу выставлять оценки: мол, эта потребность разумна и достойна, а та - каприз, а вон та - порок. Сначала надо хладнокровно описать реальность.

Вспомним вторую банальность: человек живет в двух мирах - в мире природы и мире культуры. На этот двойственный характер нашей окружающей среды можнопосмотреть и под другим углом зрения. Человек живет в двух мирах - мире вещей и мире знаков. Вещи, созданные как природой, так и самим человеком - материальный субстрат нашего мира. Мир знаков, обладающий гораздо большим разнообразием, связан с вещами, но сложными, текучими и часто неуловимыми отношениями (например, "не продается вдохновенье, но можно рукопись продать"). Даже такой с детства привычный особый вид знаков, как деньги (возникший как раз чтобы соединять мир вещей и мир знаков), полон тайн. С самого своего возникновения деньги служат предметом споров среди философов, поэтов, королей и нищих. Деньги полны тайн и с древности стали неисчерпаемым источником трюков и манипуляций.

Откуда вырос советский проект и какие потребности он считал фундаментальными? Он вырос прежде всего из мироощущения крестьянской России. Отсюда исходили представления о том, что необходимо человеку, что желательно, а что - лишнее, суета сует. В ходе революции и разрухи этот проект стал суровым и зауженным. Носители "ненужных" потребностей были перебиты, уехали за рубеж или перевоспитались самой реальностью. На какое-то время в обществе возникло "единство в потребностях".

По мере того как жизнь входила в мирную колею и становилась все более и более городской, узкий набор "признанных" потребностей стал ограничивать, а потом и угнетать все более и более разнообразные части общества. Для них Запад стал идеальной, сказочной землей, где именно их ущемленные потребности уважаются и даже ценятся. О тех потребностях, которые хорошо удовлетворял советский строй, в этот момент никто не думал. Когда ногу жмет ботинок, не думают о том, как хорошо греет пальто.

Чем же отличается крестьянская жизнь от "городской"? Тем, что она религиозна. А значит, земные потребности просты и естественны, зато они дополнены интенсивным "потреблением" духовных образов. Речь идет не столько о церкви, сколько о космическом чувстве, способности видеть высший смысл во всех проявлениях Природы и человеческих отношений. Пахота, сев, уборка урожая, строительство дома и принятие пищи, рождение и смерть - все имеет у крестьянина литургическое значение. Его жизнь полна этим смыслом. Его потребности велики, но они удовлетворяются внешне малыми средствами.

Жизнь в большом городе лишает человека множества естественных средств удовлетворения его потребностей. И в то же время создает постоянный стресс из-за того, что городская организация пространства и времени противоречит его природным ритмам. Думаю, стратегической ошибкой была принятая в период индустриализации ориентация на промышленное развитие в крупных городах (мегаполисах). Опора советского строя -село и малые города, их и надо было укреплять и развивать. Видимо, на это не хватало средств, да и расщеплено было сознание наших марксистов, увлеченных идеей прогресса.

Итак, реальностью жизни большинства граждан в СССР стал стресс, порожденный городской средой обитания. Этот стресс давит, компенсировать его - жизненная потребность человека.

Вот пример. Транспортный стресс вызывает выделение нервных гормонов, порождающих особый, не связанный с голодом аппетит. Приехав с работы, человек хочет чего-нибудь пожевать. Не нормально поесть, чтобы утолить голод, а именно пожевать чего-нибудь аппетитного (так называемый "синдром кафетерия"). Кажется, мелочь, а на деле - потребность, ее удовлетворение должно быть предусмотрено жизнеустройством. Если же это считается капризом, возникает масса реально обездоленных. Мать, которая говорит сыну, целый час пробывшему в городском транспорте: "Не жуй бутерброд, сядь и съешь тарелку щей", - просто не знает, что ему нужен именно бутерброд, красивый и без питательной ценности. Таких "бутербродов" (в широком смысле слова) советский строй не производил, он предлагал тарелку хороших щей.

И подобных явлений, неведомых крестьянину (и непонятных нашим старшим поколениям), в городе множество. Вновь подчеркнем, что кроме природных, биологических потребностей, для удовлетворения которых существуют вещи, человек нуждается в потреблении образов. Эти потребности тем не менее фундаментальны.

Сложность проблемы возрастает, если вспомнить, что мир вещей и мир знаков перекрываются, разделить их трудно. Многие вещи, вроде бы предназначенные для какой-то "полезной" цели, на самом деле дороги нам как образы, знаки, отражающие человеческие отношения. Старая чашка, модное платье, мотоцикл - все это образы, не сводимые к материальным функциям, но они воплощены в вещах. В жизни крестьян потребность в образах в огромной степени удовлетворяется как бы сама собой - связьюс природой и людьми, типом труда. В городе эта потребность покрывается производством огромного количества вещей-знаков, "ненужных" вещей.

В моей жизни я видел три средства добывания огня. В годы войны и в деревне, и в городе (особенно у пришедших с фронта) в ходу было огниво, его называли "катюшей". У всех почти одинаковое: кресало, кремень и трут. Но каждое высекание огня было событием, пробуждавшим космическое чувство. Чаще всего оно проводилось на людях и сопровождалось шуткой, анекдотом, сентенцией, поэтической строфой. Каждое такое событие оживляло и дополняло мир образов. Когда установилась "нормальная" жизнь, в ход пошли спички - стандартные и утилитарные, хотя и несущие тайну огня. Теперь - зажигалки. Часть их тоже утилитарна, но рядом возникло множество зажигалок-знаков. Красивые вещицы, сделанные с изощренной фантазией, они много дают человеку, крутящему их в руках, ощущающему их вес, фактуру, звук пьезокристалла.

В советское время престарелые идеологи клеймили вдруг вспыхнувший в нашем скромном человеке "вещизм". Стоявшую за ним потребность подавляли средствами государства - и она в конце концов вырвалась из-под гнета уже в уродливой форме. Наша оппозиция сегодня пошла тем же путем: Россию, мол, отличает высокая духовность, а Запад бездуховен. Это неверно, а на практике - тупик. Речь просто идет о том, что духовность может быть разной по сути и выражаться совершенно разными образами и знаками. Мы считаем, например, что любовь к деньгам - бездуховность. А для протестантов-пуритан деньги были знаком избранности, добывание их было бескорыстным и аскетическим служением Богу. Речь шла о духовности высокого накала. Обзывать их просто корыстолюбцами - значит не понять сути Запада, а значит, не суметь ему противостоять в его походе против нашего, иного типа духовности. И не суметь ему объяснить самоубийственности этого похода. У неолибералов в ходу формула: "конец истории". Считается, что речь идет о ликвидации советского блока, но важнее другой смысл - "полная победа города над деревней или Запада над Востоком".

Это формула Лео Страусса, главного политического философа неолиберализма. Насколько абсолютен ее пессимизм, говорит его пояснение: "Завершение истории есть начало заката Европы, Запада, и вследствие этого, поскольку все остальные культуры были поглощены Западом, начало заката человечества. У человечества нет будущего".

ЗАПАД И УТОЛЕНИЕ ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Эта проблема встала во весь рост при сломе традиционного, проникнутого религиозным чувством общества Средневековой Европы и возникновении нового, буржуазного общества. Главный удар нанесла протестантская Реформация (по выражению Энгельса, "случившееся с немцами национальное несчастье").

Протестантизм, дав этическую основу для капитализма, одновременно разрушил священные образы. Карл Густав Юнг пишет: "Бессознательные формы всегда получали выражение в защитных и целительных образах и тем самым выносились в лежащее за пределами души космическое пространство. Предпринятый Реформацией штурм образов буквально пробил брешь в защитной стене священных символов... История развития протестантизма является хроникой штурма образов. Одна стена падала за другой. Да и разрушать было не слишком трудно после того, как был подорван авторитет церкви. Большие и малые, всеобщие и единичные, образы разбивались один за другим, пока наконец не пришла царствующая ныне ужасающая символическая нищета. Протестантское человечество вытолкнуто за пределы охранительных стен и оказалось в положении, которое ужаснуло бы любого естественно живущего человека, но просвещенное сознание не желает ничего об этом знать, и в результате повсюду ищет то, что утратило в Европе".

В действительности буржуазное общество не только не утратило символы, но и создало целый мир новых образов. И потому устояло. Огромную силу и устойчивость буржуазному обществу придало как раз то, что оно нашло универсальную (для его людей!) знаковую систему - деньги. Деньги стали таким знаком, который был способен заменить любой образ, представить любой тип отношений. Все - покупается! За деньги можно получить любую вещь-знак, удовлетворить любую потребность. В целом, общество стало безрелигиозным, но наполнилось огромным числом фетишей (вещей-образов). Отношения людей приобрели форму отношений вещей и были ими замаскированы.

Опираясь на теорию Грамши, культурологи сегодня очень высоко оценивают роль вещи ("ширпотреба") в установлении и поддержании буржуазии в западном обществе. Вещи (материальная культура) создают окружающую среду, в которой живет средний человек. Они несут "сообщения", оказывающие мощное воздействие на обыденное сознание. Если же вещи проектируются с учетом этой их функции как "знаков"("информационных систем из символов"), то в силу огромных масштабов и разнообразия их потока они могут стать решающей силой в формировании обыденного сознания.

В свое время, доводя эту мысль до крайности, Рокфеллер сказал, что американцам, чтобы завоевать сознание африканской интеллигенции, надо наладить производство всего двух красивых и недорогих вещей: полуботинок и авторучек. Их человек видит и трогает непрерывно, от зари до зари. Рокфеллер предлагал не пожалеть средств для разработки самой лучшей авторучки с роскошным дизайном.

Именно дизайн ширпотреба стал в США главным механизмом внедрения в сознание культурных ценностей (создания и сохранения "культурного ядра"). Специалисты особо отмечают способность этого механизма эффективно проводить "стандартизацию и сегментацию" общества. Особое место среди вещей-символов занимает в США, а теперь и в Европе, автомобиль.

Автомобиль вроде бы был ответом на естественную потребность человека перемещаться в пространстве, но в действительности он гипертрофировал эту потребность, создав совершенно новую вещь-символ. Людей заставили желать автомобиль, и он стал играть важную роль в культурной гегемонии буржуазного общества - и подрыве культурной гегемонии в советском обществе. Огромные массы советских людей, не имевшие "хорошего" автомобиля, почувствовали себя обездоленными (как сказал Маркс, "животное хочет того, в чем нуждается, человек нуждается в том, чего хочет"). Массовая автомобилизация не имела никакого экономического или социального оправдания. В Европе реальные затраты на перемещение человека на 1 км в автомобиле почти втрое выше, чем в автобусе, и вдвое выше, чем на пригородном поезде. Соответственно выше и энергетические затраты. Но ездить на автомобиле примерно втрое дешевле, чем на автобусе, - благодаря огромным государственным субсидиям.

Почему же государство производит такое массированное финансирование автомобилизации за счет тех, кто не имеет автомобилей? Потому, что автомобиль - залог сохранения гегемонии, важный вклад в стабилизацию буржуазного общества.

Поскольку речь при стабилизации общества шла прежде всего об образах, стало возможным наращивать, их потребление с относительно малым увеличением материальной основы-пойти по пути создания "виртуальной (несуществующей) реальности". Важнейшей частью жизни стали витрины - вид вещей, которые потреблялись уже только как образы, без покупки. На Западе подавляющее большинство посетителей крупных универмагов просто ходит, разглядывая витрины, не собираясь ничего покупать. Кстати, пока Запад к этому не пришел, целых полтораста лет начальной индустриализации рабочие массы создавали себе "виртуальную реальность" сами - беспробудно пили.

Следующим шагом стала современная реклама: образ создавался прямо в пространстве, в эфире. Суть рекламы - вовсе не в информации о реальных товарах, которые человек должен купить. Главное - создание изобилия образов, они и есть "бутерброды". Только кажется, что это - отражение изобилия вещей и возможностей. Реклама - иллюзия, часть той вымышленной ("виртуальной") реальности, в которой живет человек Запада.

Роль рекламы в поддержании гегемонии прекрасно осознается идеологами. Видный американский политолог Дж. Майерс говорил: "Не вызывает сомнения, что реклама, учитывая силу ее внушения, наглядность и ее возможности создавать символические ценности, играет большую роль в идеологическом конфликте капитализма и социализма".А специалист по психологической войне П. Лайнбарджер выразился определеннее: "Реклама воздвигла психологическую Великую стену, которая мешает проникновению в Соединенные Штаты иностранной или какой-нибудь другой сомнительной пропаганды и делает эту страну почти неуязвимой в случае внезапного идеологического нападения из-за океана".

Понятно, что погружение огромной цивилизации в "виртуальную реальность", создаваемую по формулам специалистов с Мэдисон-авеню, где сосредоточены главные исследовательские центры в области рекламы, таит в себе опасность страшных деформаций культуры. Теоретически можно даже показать, что в длительной перспективе столь концентрированный контроль над миром образов, лишающий его принципиального разнообразия, неминуемо будет приводить к катастрофам в культуре Запада. Историк А. Тойнби на склоне лет с горечью заметил: "Я полагаю, что судьба нашей западной цивилизации зависит от исхода нашей борьбы со всем, что поддерживает Мэдисон-авеню". Но у нас речь не об этом, а о том, что Запад обильно кормит своих подданных плохой, но вкусной и привлекательной "пищей" образов.

СОВЕТСКИЙ ВЫБОР И НАЧАЛО КРАХА

Как же ответил на потребности нового, городского общества советский проект? На мой взгляд, самым неправильным образом. Большая часть потребности в образах была объявлена ненужной, а то и порочной. Поражает, например, равнодушие, а то и активная неприязнь к самым скромным потребностям советских женщин в парфюмерии и других столь важных для их душевного комфорта вещах-знаках.

Эта неприязнь четко проявилась в 50-е годы, в кампании борьбы со "стилягами". Они возникли в самом зажиточном слое, что позволило объявить их просто исчадием номенклатурной касты. А речь шла о симптоме грядущего массового социального явления. Никак не ответив на жизненные, хотя и неосознанные, потребности целых поколений молодежи, родившейся и воспитанной в условиях крупного города, советский строй буквально создавал своего могильщика - массы обездоленных.

Важной отдушиной явился спорт, но этого было недостаточно. Что-то нащупывали интуитивно. Например, стали делать первые сериалы. Уже огромный успех "Семнадцати мгновений весны" должен был насторожить - он показал, что масса людей нуждается в длинной, устойчивой череде легко воспринимаемых образов.

В ходе реформы в России был проведен огромный эксперимент - замена вещи знаком. При этом речь шла о вещах первой жизненной необходимости - продуктах питания. Более половины населения, по сути, прямо требовали, чтобы вещь (продукты на обеденном столе) была заменена на ее образ (продукты на витрине). В 1989 году 74 процента опрошенных интеллигентов сказали, что их убедят в успехе перестройки "прилавки, полные продуктов" (так же ответили 52 процента опрошенных в среднем). В том ответе выражена именно потребность в образе, в витрине.

Когда Евтушенко утверждал, что от вида западного гастронома кто-то упал в обморок, он имел в виду не нормальную советскую семью, а кого-то из своих знакомых. А скорее всего приврал. Но в этой его гиперболе есть большой смысл. Люди, способные упасть в обморок у витрины, в СССР были, и их было немало.

Это ответили люди, которые в целом благополучно питались, на столе у них было и мясо, и масло. Но для них оказался важен не только продукт потребления, а образ этого продукта - фетиш, пусть даже недоступный. Ведь каждому ясно, что наличие продуктов на прилавке вовсе не означает их наличия на обеденном столе. Люди на это соглашались - пусть человек реально не сможет купить продукты, важно, чтобы он мог их видеть "в свободной продаже". И сегодня многие из них, уже реально недоедая, не хотят возвращаться в прошлое с его голодом на образы.

Предпосылки для этой узости советского проекта кроются и в крестьянском мышлении партии большевиков, и в тяжелых четырех десятилетиях, когда человека питали духовные, почти религиозные образы - долга, Родины. Когда я пришел в университет, так даже некоторые преподаватели еще ходили в перешитых гимнастерках и сатиновых шароварах. У них не было потребности в джинсах, но через пять-то лет она возникла. Выход из этого положения провели плохо. Не была определена сама проблема, ее критическое состояние. Потом заговорили о "проблеме досуга", но это не совсем то, да и дальше разговоров дело не пошло.

Но предпосылки предпосылками, а прямой причиной я считаю воздействие материализма, из которого все мысли Маркса о товарном фетишизме были, по сути, выкинуты. Остались только грубые выводы - об эксплуатации. Хотя, надо признать, Маркс не вполне разработал тему, понять его сложно. Но он хоть видел проблему, предупреждал о ней. Наша беда была не в том даже, что проблему плохо решали - ее, по сути, не осознали, а страдающих людей считали симулянтами и подвергали презрению. Так возникла и двойная мораль (сама-то номенклатура образы потребляла), и озлобление.

Дело дошло до того, что все те, кто пытался наскрести для своего потребления какой-то духовной пищи, отличающейся от официально одобренного рациона, рассматривались как диссиденты. И проблема в том, что официально одобренный рацион (и литература, и кино, и танцы) был вполне добротен, но не покрывал реальный спектр потребностей - и потому стал для многих действительно противен. Так был создан, а потом преувеличен в массовом сознании конфликт, В ходе перестройки он был осознанно превращен в разлом и стал важным тараном, разрушившим гегемонию советского строя.

Совершенно иначе отреагировал Запад на сходный конфликт - возникновение контркультурных течений (например, хиппи), приведшее к взрыву в 1968 году. Бросив большие интеллектуальные силы, там сумели интегрировать контркультуру в культурное ядро. В результате гегемония буржуазного государства не только не была поколеблена, но даже значительно усилилась.

Наиболее красноречивыми и хорошо изученными программами были серии фильмов о Рэмбо и Джеймсе Бонде. В обоих случаях герой, обладающий рядом признаков диссидента, выступал как защитник главных ценностей американского образа жизни.

Когда продюсер Г. Залцман привел С. Коннери, которого подобрал на главную роль, к автору повестей о Джеймсе Бонде Яну Флемингу, тот чуть не упал в обморок. Коннери, занимавшийся до этого физическим трудом, имел вид непривлекательного, малообразованного человека. На одной руке у него была татуировка "Да здравствует Шотландия!", на другой - "За папу и маму". Залцман убедил ввести в кино такого "пролетаризированного" героя - и не ошибся.

В серии фильмов о Рэмбо авторы поставили контркультуру, которая в реальности была резко враждебна консерватизму, на службу консервативной политике. Рэмбо - нонконформист, с длинной гривой волос, противопоставленный бюрократическому государству. Все привлекательные для диссидентских течений атрибуты несли под собой крайне правую идеологию, и эффект был достигнут. Подобных фильмов Запад произвел тысячи - и наводнил ими весь мир, а теперь уже и Россию.

В целом, проблема непроста. Нельзя скатываться до производства таких образов, что превращают человека в дебила, эксплуатировать секс, насилие, дешевый политический театр, как это делает Запад. Об этом предупреждал еще Достоевский. Но нельзя и экономить на "снабжении" людей образами. Ясно, что никакая страна не может создать изобилие и достаточное разнообразие образов. Но, понимая проблему, можно обеспечить их импорт так, чтобы он не разрушал нашу цивилизацию - мировой запас огромен.

В будущем, если мы выживем, задача резко облегчается тем, что старый советский проект - мобилизационный социализм - сломан. Не придется решать сложную проблему мягкого выхода из него - нас вырвали с кровью. Значит, придется не ломать, а воссоздавать советский строй в новом виде - зная уже о потребности людей не только в белках и углеводах, но и в витаминах.

ПОТРЕБНОСТЬ В НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ И РИСКЕ

Начиная с 60-х годов, социализм в СССР начал утрачивать образ будущего и терять поддержку. Уже Хрущев стал перенимать критерии идеального жизнеустройства у Запада ("догнать и перегнать по потреблению..."), и среднего человека повлекло к выводу, что к этому идеалу путь Запада более надежен. Значит, надо на этот путь "вернуться". Проект Гайдара и Чубайса лег на подготовленную почву. Он ясен и осязаем, он имеет наглядную витрину. Людям предлагается конкурировать за жизненные призы. Все знают, что призы достанутся немногим, остальные потерпят крах. Но авось повезет - это так соблазнительно. Ведь каждый склонен преувеличивать свои личные возможности, особенно молодежь.

По сути, человек выбирает одну или другую стратегию; жить так, чтобы свести к минимуму риск (ущерб, страдания и т.п.),- или так, чтобы добиваться максимума благ. В разных возрастных группах, в разных исторических ситуациях, при разных уровнях благосостояния люди склоняются или к тому, или к иному выбору. В целом, в СССР было явно затянуто существование порядка, при котором все жизнеустройство было построено в соответствии со стратегией минимизации риска. Гайдар и Чубайс соблазнили людей переходом к другому типу жизни, но это было обманом. Однако речь не о жуликах в политике, а о потребностях живого человека.

Я думаю, важная причина нашего поражения состоит в том, что в СССР все хуже удовлетворялась одна из основных потребностей человека - потребность в неопределенности, в приключении. Как биологический вид, человек возник и развился в поиске и охоте. Даже крыса уходит от полной кормушки и лезет в неизвестный и опасный лабиринт. Это стремление заложено в нас биологически, как инстинкт, и было важным фактором эволюции человека. Поэтому любой социальный порядок, не позволяющий ответить на зов этого инстинкта, будет рано или поздно отвергнут.

У старших поколений с удовлетворением этой потребности не было проблем - и смертельного риска, и приключений судьба им предоставила сверх меры. А что оставалось, начиная с 60-х годов, всей массе молодежи, которая на своей шкуре не испытала ни войны, ни разрухи? БАМ, водка и преступность? Этого было мало. Риск и борьба реально возникали при трениях и столкновениях именно с бюрократией, с государством, что и создавало его образ как врага.

Нас в перестройке увели от этого вопроса, предложив внешне похожую тему свободы как политической категории. Но речь не о ней, эта свобода - та же кормушка у крысы. Ее сколько угодно на Западе - а дети из хороших семей идут в наркоманы или кончают с собой. Кстати, и нехватка в СССР политических свобод - тоже ложная проблема, а значит, ложное обвинение. Были бы эти свободы - а принципиально лучше бы не стало. А если говорить начистоту, то для тех, кто нуждался в свободе, ее в СССР было гораздо больше, чем на Западе. Наш режим устанавливал вроде бы "жесткие" правила игры, но правила внешние. А в душу совершенно не лез, у него для этого и средств технических не было.

На Западе же человек бредет как в духовных кандалах. Будь ты хоть консерватор, хоть левый террорист (эти "несущественные" различия допускаются), твои мозги промыты до основания. Это прекрасно знают те, кому приходилось преподавать в советском и в западном университете. Я однажды в студенческом клубе рассказал то, что подслушал в Москве в очереди около винного магазина - шесть совершенно разных концептуальных объяснений вроде бы простого явления: ежегодного рытья канавы на одном и том же месте около магазина. Западные демократы не могли поверить, что где-то в мире существует такая раскованность мысли и столь развитые общественные дебаты. И это не шутка, ибо всем явлениям на Западе дается одно, разработанное на каких-то "фабриках мысли" толкование - а затем правые и левые начинают ругаться. Они расходятся по вопросу "кто виноват", но не подвергают сомнению саму модель объяснения.

А стабилен режим Запада потому, что все его жизнеустройство основано на постулате "война всех против всех"- как конкуренция. Всех людей столкнули между собой, как на ринге, и государство, как полицейский, лишь следит за соблюдением правил войны. Треть населения ввергнута в бедность и в буквальном смысле борется за существование - никаких иных приключений ей уже не надо.

Посмотрите, как отреагировала правящая элита на студенческие волнения 1968 года. Было очевидно, что те события поставили под угрозу гегемонию буржуазной идеологии. Духовные запросы молодежи переросли возможности западной "индустрии образов" Перед элитой, грубо говоря, было два пути: или пойти навстречу возросшим запросам, сделать общество более открытым и справедливым - или снизить, "придушить" запросы, создав социальные трудности. То есть сдвинуться "вправо" И было решено "придушить" запросы.

С начала 70-х годов в США удалось внедрить в сознание масс принцип: "не ожидать слишком многого от жизни и удовлетворяться тем, что есть". Чтобы снизить притязания и бунтарский дух, попросту затруднили людям жизнь (новый экономический курс получил название "рейганомика"). Один из студенческих лидеров США сказал в 1977 году: "В 60-е годы было просто быть идеалистичным и выступать за социальные перемены и все такое. Я думаю, что сегодняшние студенты до смерти напуганы своим будущим". Показательны ответы на вопрос о главной цели при поступлении в колледж в США (в % студентов, назвавших данную причину в числе главных).

1970 г.
Достижение финансового благополучия 39
Следование "философии содержательной жизни", самореализация личности 76
1984 г.
Достижение финансового благополучия 71
Следование "философии содержательной жизни",самореализация личности 45


В начале 80-х годов уже 53 процента американцев говорили, что нужно жить сегодняшним днем, "поскольку будущее слишком неопределенно". В одном из опросов на заводах Форда рабочий-автомобилестроитель сформулировал свою позицию так: "Я просто приспособился к этому. Я думаю, что можно приспособиться ко всему. Все зависит от обстоятельств. Я женат и должен платить за дом по закладной. Я просто закрываю глаза и терплю. Я думаю о детях и о следующей премии, которую должен получить. Так и все остальные... Что можно поделать?"

А тем, кому трудности жизнеобеспечения не создают достаточно проблем, предложен рискованный лабиринт предпринимательства. Причем он доступен широко и поглощает страсть всех, кто в него входит, а вовсе не только крупных дельцов. Старушка, имеющая десяток акций, потеет от возбуждения, когда узнает по телевизору о панике на бирже. Живущий в каморке и сдающий свою квартиру "домовладелец" волнуется, что жилец съедет, не заплатив за телефон. Разбитые в уличной толчее очки потрясают бюджет среднего человека.

А если ты сын слишком уж богатых родителей и все обычные проблемы решены - садишься после ночного клуба в свой мощный "форд" и проезжаешь при полностью выжатом акселераторе 1 км по левой стороне автострады. Тоже возникают трудности, особенно для неловких встречных водителей и их семей (профсоюзы на Западе хоронить не помогают). И при всем при этом Запад создал целую индустрию таких развлечений, в которых человек сопереживает приключение. Одно из таких захватывающих шоу - политика и непрерывные скандалы. Другое - виды спорта, возрождающие гладиаторство, от женских драк на ринге до автогонок с обязательными катастрофами. И побезобиднее - множество телеконкурсов с умопомрачительными выигрышами. Миллионы людей переживают: угадает парень букву или нет? Ведь выигрыш 200 тыс. долларов!

На фоне этих драм и постоянных побед и поражений жизнь советского человека с его гарантированным благосостоянием (даже если бы оно было велико!) превращалась в бесцельное существование. Тошно жить, если очки стоят три рубля. Чтобы не было скучно, тебя уже нужно как минимум пырнуть ножом. Но в этой игре у нормального человека не бывает побед, одни поражения - и такая игра не привлекает, а потому и проблемы не решает. Среднему человеку жить при развитом советском социализме стало скучно. И никакого выхода из этой скуки наш проект не предлагал. Более того, он прямо утверждал, что дальше будет еще скучнее. И тут речь идет не об ошибке Суслова или даже Ленина.

Тот социализм, что строили большевики, был эффективен как проект людей, испытавших беду. Это могла быть беда обездоленных и оскорбленных социальных слоев, беда нации, ощущающей угрозу колонизации, беда разрушенной войной страны. Но проект не отвечал запросам общества благополучного - общества, уже пережившего и забывшего беду.


Здесь - вечная проблема человеческого существования, и ответ найти на нее непросто. Но если ответ не найдем - регулярно будем создавать себе развлечения вроде перестройки, затем катастрофы, затем борьбы, а потом общенародного энтузиазма в "восстановлении и развитии народного хозяйства".

Чтобы разобраться в этой проблеме, полезно посмотреть, кто особенно огорчается и особенно радуется краху советского строя (речь идет, разумеется, о группах, а не отдельных личностях). Огорчаются прежде всего те, кто в СССР ушел от скуки надежной жизни в какого-то рода творчество - но творчество, не нарушающее стабильности нашего традиционного общества и его режима.

Таких доступных видов творчества и связанных с ним переживаний и приключений - множество. И теоретически доступ к ним имело подавляющее большинство граждан. Но только теоретически. Важнейшее творческое дело - воспитание своих детей. Вроде бы оно всем доступно, но это не так. Любое творчество - труд, и многие родители от него отказываются, сводя все к питанию. А те, кто вложил большой труд в воспитание детей, особенно страдают сегодня. Им не было скучно, а для их творчества были предоставлены социальные условия. Для него не были необходимы ни многопартийность, ни сорок сортов колбасы в магазине.

Поощрял советский строй и рост личного внутреннего достояния. Вот кружки, курсы, бесплатные университеты, книги и пластинки по рублю - расти и твори (добавлялось: "на пользу обществу", но добавление это безобидное). Помню, в 1953 году пошли мы целой группой приятелей и записались в клуб юных автомобилистов. Учили нас демобилизованные фронтовики, ездили мы на полуторках вплоть до Крыма, варили на кострах картошку и беседовали. А захотел - пошел в конно-спортивную школу. На Западе никто не верит, что такое бывает. Верховая езда бесплатно? Ты победи своих приятелей в конкурентной борьбе - и будешь ездить верхом в загородном клубе.

Так в чем же ошибка советского жизнеустройства? Оставим для другого раза столкновение - сначала подспудное, а потом явное - с творческой интеллигенцией. Это - совершенно особое явление. Поговорим об основной массе населения - людях с обыденным мышлением. Ошибка советского проекта в том, что он принял как догму убеждение, будто все люди готовы сделать творческое усилие и будут рады просто предоставлению такой возможности. Эта догма неверна дважды. Во-первых, не все мечтают о творчестве, у многих эти мечты подавлены в детстве - родителями, садиком, школой. Во-вторых, значительная часть тех, кто мечтал, испытали неудачу при первой попытке и не смогли преодолеть психологический барьер, чтобы продолжить.

Не дала заседлать себя лошадь, обругал конюх - и подросток плюнул и ушел, не использовал возможность, которая на Западе стоит огромных денег. Тут режим и не виноват, оказание помощи в преодолении таких барьеров - дело тонкое, и общей культуры для этого еще не хватало. А стихийных стимулов (вроде конкуренции) не было. Так и получилось, что основная масса людей не воспользовалась тем, что реально давал советский строй. Не то чтобы ее оттеснили - ее просто "не загнали" теми угрозами, которые на Западе заставляют человека напрягаться

Я не верю, что стимулирование угрозой - единственный механизм, заставляющий делать усилия. Более того, этот механизм неизбежно травмирует душу и обедняет жизнь самого успешного человека. И я ни в коем случае не зову его внедрять или имитировать - это было бы полным крахом. Но надо признать как провал всего советского проекта то, что он оказался неспособным создать иной, не разъединяющий людей механизм их вовлечения в напряженное творчество. А значит, сделал глубоко неудовлетворенными массу людей. Так в получившей достаток семье с низкой культурой молодые люди начинают много есть и спать до обеда - они теряют радость жизни, начинают мрачнеть и озлобляться.

Именно они и составили широкую "социальную базу" для разрушения СССР, поддержали небольшую озлобленную часть общества (которая страдала от своих старых обид, неудач или от недополучения благ). Можно не считать их мотивы уважительными, но ведь речь идет также о страдающей части общества. О ней надо думать хотя бы для того, чтобы она не стала обществу мстить. Ведь действительно, советский строй не дал этой категории людей хотя бы того утешения, которое предусмотрительно дает Запад - потребительства.. Как можно было запирать таких людей в стране, где нет сорока сортов колбасы! Ведь это же социально взрывоопасный материал. Или его специально у нас накапливали, чтобы взорвать СССР?

Другой крупный контингент, который радуется крушению советского строя - молодежь, и по вполне естественным причинам. Для нее скука губительна чуть ли не биологически. Если она длится слишком долго, то даже творчество воспитывать детей становится недоступным - детей нет. Возникает заколдованный круг. Парадоксально, но скоро мы будем наблюдать духовный рост и вспышку творческой активности молодежи, направленную на восстановление социализма, то есть порожденную опять-таки крушением советского строя.

Конечно, советский строй мог бы продлить свое существование, если бы следовал рецептам Великого Инквизитора из легенды Достоевского. Если бы позволил людям в свободное от работы время грешить (под контролем и с регулярной исповедью) и облегчил распевание детских рок-песенок. Если бы резко увеличил производство кондитерских изделий, наладил выпуск баночного пива с надписью "завод им. Бадаева" не на русском, а на английском языке и т. д. И если бы вместо того, чтобы предоставлять бесплатное жилье и врача, затруднил бы жизнь людей, заставил их "быстрее крутиться" - перешел бы к советскому варианту "рейганомики".

Ни Хрущев, ни Брежнев на это не решились. Они искали путь "удовлетворить растущие потребности и отвергли предложения социологов (будущих демократов), которые предлагали "принизить" человека, снизив уровень образования и тем самым сузив притязания молодежи. Наша "геронтократия" большого греха избежала. Но проблема-то осталась. Надо понять, что хотели сказать разбушевавшиеся толпы ) подростков в 1989 году (кажется, в Сыктывкаре), когда кричали: "Шоколада! Шоколада!" ( Ведь желание "немного праздника в будний день" - это тоже естественная потребность человека, особенно молодого. Правом на образование ее заменишь не для всех.

Пока что понимания в стане тех, кто пытается сохранить Россию, нет. Лидеры оппозиции исходят из догмы истмата и считают, что ухудшение материального положения людей подрывает позиции режима Ельцина. А на деле совсем наоборот. Если бы сохранился советский уровень благосостояния, этот режим не просуществовал бы и полгода. Он держится на том, что заставил людей бороться за существование - это полностью занимает их мысли и силы и одновременно дает суррогат духовной пищи.

В то же время режим на украденные у людей деньги создал небывало красочный мир образов - и в виде вещей для части граждан, и в виде витрин и рекламы для остальных, и в виде потока западной масс-культуры для молодежи.

Чем дальше мы идем по этому пути, тем труднее будет с него сойти, тем неотвратимее мы будем двигаться к "закату человечества". На этот путь, похоже, встал и Китай - и это будет огромной всемирной потерей, при всех видимых временных победах.

Сегодня все эти "конечные" вопросы встали с очевидностью, и прятать от них голову в песок мы уже не можем. Страусиная политика не сплотит людей даже для боев тактического значения.

Воспроизведено по тексту, опубликованному в журнале "Наш современник" (№ 4, 1998 г.) источник здесь


P.S. слова "Парадоксально, но скоро мы будем наблюдать духовный рост и вспышку творческой активности молодежи, направленную на восстановление социализма, то есть порожденную опять-таки крушением советского строя." сказанные в 1998 году были пророческими

[avarishik]

попытка осознать чего же не хватало в СССР что его пришлось разрушить
отрывки из книги С.Г. Кара-Мурза "Обездоленные в СССР"

СОВЕТСКИЙ СТРОЙ И ПРОБЛЕМА ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Так почему же рухнул брежневский коммунизм? Ведь не было ни репрессий, ни голода, ни жутких несправедливостей. Как говорится, "жизнь улучшалась" - въезжали в новые квартиры, имели телевизоры, ездили отдыхать на юг, мечтали о машине, а то и имели ее. Почему же люди с энтузиазмом поверили Горбачеву и стали ломать свой дом? Почему молодой инженер, бросив свое КБ, со счастливыми глазами продает у метро сигареты - то есть занимается тем, что на его вожделенном Западе является делом неграмотного беспризорника? Почему люди без тени сожаления отказались от системы бесплатного обеспечения жильем - ведь многих ждет бездомность. Это явление в истории уникально. Мы же должны его понять.

Уже первые подходы к проблеме показывают, что анализ будет сложным. Для него не годится методология упрощенного истмата с его понятиями "объективных предпосылок" и "социальных интересов". Мы уже девять лет видим, как массы людей действуют против своих интересов и нередко идут на смерть, ссылаясь на абсурдные причины. Вспомните, как жили армяне в Нагорном Карабахе и какие претензии выдвигали они к бакинскому руководству в 1988 году. У них плохо принимаются телепрограммы из Еревана - а проклятый Баку не дает денег на новый ретранслятор! Явные и скрытые конфликты, приведшие к слому целой цивилизации, какой была Россия-СССР - это очень неравновесная, самоорганизующаяся система. Истмат не имел языка для описания таких систем. Но надо начинать. Знаю, что многое из сказанного покажется странным. Но таковы и процессы. Слой простых причин снят. Мы должны углубляться в область непривычного.

Начнем с очевидного. Главные дефекты любого социального проекта состоят в том, что он не удовлетворяет каким-то фундаментальным потребностям значительных частей общества. Если обездоленных людей много и они сильны, проект под их давлением изменится или, при достижении критического уровня, терпит крах. Давайте разберемся, кто и чем был обездолен в советском проекте. И не будем сразу выставлять оценки: мол, эта потребность разумна и достойна, а та - каприз, а вон та - порок. Сначала надо хладнокровно описать реальность.

Вспомним вторую банальность: человек живет в двух мирах - в мире природы и мире культуры. На этот двойственный характер нашей окружающей среды можнопосмотреть и под другим углом зрения. Человек живет в двух мирах - мире вещей и мире знаков. Вещи, созданные как природой, так и самим человеком - материальный субстрат нашего мира. Мир знаков, обладающий гораздо большим разнообразием, связан с вещами, но сложными, текучими и часто неуловимыми отношениями (например, "не продается вдохновенье, но можно рукопись продать"). Даже такой с детства привычный особый вид знаков, как деньги (возникший как раз чтобы соединять мир вещей и мир знаков), полон тайн. С самого своего возникновения деньги служат предметом споров среди философов, поэтов, королей и нищих. Деньги полны тайн и с древности стали неисчерпаемым источником трюков и манипуляций.

Откуда вырос советский проект и какие потребности он считал фундаментальными? Он вырос прежде всего из мироощущения крестьянской России. Отсюда исходили представления о том, что необходимо человеку, что желательно, а что - лишнее, суета сует. В ходе революции и разрухи этот проект стал суровым и зауженным. Носители "ненужных" потребностей были перебиты, уехали за рубеж или перевоспитались самой реальностью. На какое-то время в обществе возникло "единство в потребностях".

По мере того как жизнь входила в мирную колею и становилась все более и более городской, узкий набор "признанных" потребностей стал ограничивать, а потом и угнетать все более и более разнообразные части общества. Для них Запад стал идеальной, сказочной землей, где именно их ущемленные потребности уважаются и даже ценятся. О тех потребностях, которые хорошо удовлетворял советский строй, в этот момент никто не думал. Когда ногу жмет ботинок, не думают о том, как хорошо греет пальто.

Чем же отличается крестьянская жизнь от "городской"? Тем, что она религиозна. А значит, земные потребности просты и естественны, зато они дополнены интенсивным "потреблением" духовных образов. Речь идет не столько о церкви, сколько о космическом чувстве, способности видеть высший смысл во всех проявлениях Природы и человеческих отношений. Пахота, сев, уборка урожая, строительство дома и принятие пищи, рождение и смерть - все имеет у крестьянина литургическое значение. Его жизнь полна этим смыслом. Его потребности велики, но они удовлетворяются внешне малыми средствами.

Жизнь в большом городе лишает человека множества естественных средств удовлетворения его потребностей. И в то же время создает постоянный стресс из-за того, что городская организация пространства и времени противоречит его природным ритмам. Думаю, стратегической ошибкой была принятая в период индустриализации ориентация на промышленное развитие в крупных городах (мегаполисах). Опора советского строя -село и малые города, их и надо было укреплять и развивать. Видимо, на это не хватало средств, да и расщеплено было сознание наших марксистов, увлеченных идеей прогресса.

Итак, реальностью жизни большинства граждан в СССР стал стресс, порожденный городской средой обитания. Этот стресс давит, компенсировать его - жизненная потребность человека.

Вот пример. Транспортный стресс вызывает выделение нервных гормонов, порождающих особый, не связанный с голодом аппетит. Приехав с работы, человек хочет чего-нибудь пожевать. Не нормально поесть, чтобы утолить голод, а именно пожевать чего-нибудь аппетитного (так называемый "синдром кафетерия"). Кажется, мелочь, а на деле - потребность, ее удовлетворение должно быть предусмотрено жизнеустройством. Если же это считается капризом, возникает масса реально обездоленных. Мать, которая говорит сыну, целый час пробывшему в городском транспорте: "Не жуй бутерброд, сядь и съешь тарелку щей", - просто не знает, что ему нужен именно бутерброд, красивый и без питательной ценности. Таких "бутербродов" (в широком смысле слова) советский строй не производил, он предлагал тарелку хороших щей.

И подобных явлений, неведомых крестьянину (и непонятных нашим старшим поколениям), в городе множество. Вновь подчеркнем, что кроме природных, биологических потребностей, для удовлетворения которых существуют вещи, человек нуждается в потреблении образов. Эти потребности тем не менее фундаментальны.

Сложность проблемы возрастает, если вспомнить, что мир вещей и мир знаков перекрываются, разделить их трудно. Многие вещи, вроде бы предназначенные для какой-то "полезной" цели, на самом деле дороги нам как образы, знаки, отражающие человеческие отношения. Старая чашка, модное платье, мотоцикл - все это образы, не сводимые к материальным функциям, но они воплощены в вещах. В жизни крестьян потребность в образах в огромной степени удовлетворяется как бы сама собой - связьюс природой и людьми, типом труда. В городе эта потребность покрывается производством огромного количества вещей-знаков, "ненужных" вещей.

В моей жизни я видел три средства добывания огня. В годы войны и в деревне, и в городе (особенно у пришедших с фронта) в ходу было огниво, его называли "катюшей". У всех почти одинаковое: кресало, кремень и трут. Но каждое высекание огня было событием, пробуждавшим космическое чувство. Чаще всего оно проводилось на людях и сопровождалось шуткой, анекдотом, сентенцией, поэтической строфой. Каждое такое событие оживляло и дополняло мир образов. Когда установилась "нормальная" жизнь, в ход пошли спички - стандартные и утилитарные, хотя и несущие тайну огня. Теперь - зажигалки. Часть их тоже утилитарна, но рядом возникло множество зажигалок-знаков. Красивые вещицы, сделанные с изощренной фантазией, они много дают человеку, крутящему их в руках, ощущающему их вес, фактуру, звук пьезокристалла.

В советское время престарелые идеологи клеймили вдруг вспыхнувший в нашем скромном человеке "вещизм". Стоявшую за ним потребность подавляли средствами государства - и она в конце концов вырвалась из-под гнета уже в уродливой форме. Наша оппозиция сегодня пошла тем же путем: Россию, мол, отличает высокая духовность, а Запад бездуховен. Это неверно, а на практике - тупик. Речь просто идет о том, что духовность может быть разной по сути и выражаться совершенно разными образами и знаками. Мы считаем, например, что любовь к деньгам - бездуховность. А для протестантов-пуритан деньги были знаком избранности, добывание их было бескорыстным и аскетическим служением Богу. Речь шла о духовности высокого накала. Обзывать их просто корыстолюбцами - значит не понять сути Запада, а значит, не суметь ему противостоять в его походе против нашего, иного типа духовности. И не суметь ему объяснить самоубийственности этого похода. У неолибералов в ходу формула: "конец истории". Считается, что речь идет о ликвидации советского блока, но важнее другой смысл - "полная победа города над деревней или Запада над Востоком".

Это формула Лео Страусса, главного политического философа неолиберализма. Насколько абсолютен ее пессимизм, говорит его пояснение: "Завершение истории есть начало заката Европы, Запада, и вследствие этого, поскольку все остальные культуры были поглощены Западом, начало заката человечества. У человечества нет будущего".

ЗАПАД И УТОЛЕНИЕ ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Эта проблема встала во весь рост при сломе традиционного, проникнутого религиозным чувством общества Средневековой Европы и возникновении нового, буржуазного общества. Главный удар нанесла протестантская Реформация (по выражению Энгельса, "случившееся с немцами национальное несчастье").

Протестантизм, дав этическую основу для капитализма, одновременно разрушил священные образы. Карл Густав Юнг пишет: "Бессознательные формы всегда получали выражение в защитных и целительных образах и тем самым выносились в лежащее за пределами души космическое пространство. Предпринятый Реформацией штурм образов буквально пробил брешь в защитной стене священных символов... История развития протестантизма является хроникой штурма образов. Одна стена падала за другой. Да и разрушать было не слишком трудно после того, как был подорван авторитет церкви. Большие и малые, всеобщие и единичные, образы разбивались один за другим, пока наконец не пришла царствующая ныне ужасающая символическая нищета. Протестантское человечество вытолкнуто за пределы охранительных стен и оказалось в положении, которое ужаснуло бы любого естественно живущего человека, но просвещенное сознание не желает ничего об этом знать, и в результате повсюду ищет то, что утратило в Европе".

В действительности буржуазное общество не только не утратило символы, но и создало целый мир новых образов. И потому устояло. Огромную силу и устойчивость буржуазному обществу придало как раз то, что оно нашло универсальную (для его людей!) знаковую систему - деньги. Деньги стали таким знаком, который был способен заменить любой образ, представить любой тип отношений. Все - покупается! За деньги можно получить любую вещь-знак, удовлетворить любую потребность. В целом, общество стало безрелигиозным, но наполнилось огромным числом фетишей (вещей-образов). Отношения людей приобрели форму отношений вещей и были ими замаскированы.

Опираясь на теорию Грамши, культурологи сегодня очень высоко оценивают роль вещи ("ширпотреба") в установлении и поддержании буржуазии в западном обществе. Вещи (материальная культура) создают окружающую среду, в которой живет средний человек. Они несут "сообщения", оказывающие мощное воздействие на обыденное сознание. Если же вещи проектируются с учетом этой их функции как "знаков"("информационных систем из символов"), то в силу огромных масштабов и разнообразия их потока они могут стать решающей силой в формировании обыденного сознания.

В свое время, доводя эту мысль до крайности, Рокфеллер сказал, что американцам, чтобы завоевать сознание африканской интеллигенции, надо наладить производство всего двух красивых и недорогих вещей: полуботинок и авторучек. Их человек видит и трогает непрерывно, от зари до зари. Рокфеллер предлагал не пожалеть средств для разработки самой лучшей авторучки с роскошным дизайном.

Именно дизайн ширпотреба стал в США главным механизмом внедрения в сознание культурных ценностей (создания и сохранения "культурного ядра"). Специалисты особо отмечают способность этого механизма эффективно проводить "стандартизацию и сегментацию" общества. Особое место среди вещей-символов занимает в США, а теперь и в Европе, автомобиль.

Автомобиль вроде бы был ответом на естественную потребность человека перемещаться в пространстве, но в действительности он гипертрофировал эту потребность, создав совершенно новую вещь-символ. Людей заставили желать автомобиль, и он стал играть важную роль в культурной гегемонии буржуазного общества - и подрыве культурной гегемонии в советском обществе. Огромные массы советских людей, не имевшие "хорошего" автомобиля, почувствовали себя обездоленными (как сказал Маркс, "животное хочет того, в чем нуждается, человек нуждается в том, чего хочет"). Массовая автомобилизация не имела никакого экономического или социального оправдания. В Европе реальные затраты на перемещение человека на 1 км в автомобиле почти втрое выше, чем в автобусе, и вдвое выше, чем на пригородном поезде. Соответственно выше и энергетические затраты. Но ездить на автомобиле примерно втрое дешевле, чем на автобусе, - благодаря огромным государственным субсидиям.

Почему же государство производит такое массированное финансирование автомобилизации за счет тех, кто не имеет автомобилей? Потому, что автомобиль - залог сохранения гегемонии, важный вклад в стабилизацию буржуазного общества.

Поскольку речь при стабилизации общества шла прежде всего об образах, стало возможным наращивать, их потребление с относительно малым увеличением материальной основы-пойти по пути создания "виртуальной (несуществующей) реальности". Важнейшей частью жизни стали витрины - вид вещей, которые потреблялись уже только как образы, без покупки. На Западе подавляющее большинство посетителей крупных универмагов просто ходит, разглядывая витрины, не собираясь ничего покупать. Кстати, пока Запад к этому не пришел, целых полтораста лет начальной индустриализации рабочие массы создавали себе "виртуальную реальность" сами - беспробудно пили.

Следующим шагом стала современная реклама: образ создавался прямо в пространстве, в эфире. Суть рекламы - вовсе не в информации о реальных товарах, которые человек должен купить. Главное - создание изобилия образов, они и есть "бутерброды". Только кажется, что это - отражение изобилия вещей и возможностей. Реклама - иллюзия, часть той вымышленной ("виртуальной") реальности, в которой живет человек Запада.

Роль рекламы в поддержании гегемонии прекрасно осознается идеологами. Видный американский политолог Дж. Майерс говорил: "Не вызывает сомнения, что реклама, учитывая силу ее внушения, наглядность и ее возможности создавать символические ценности, играет большую роль в идеологическом конфликте капитализма и социализма".А специалист по психологической войне П. Лайнбарджер выразился определеннее: "Реклама воздвигла психологическую Великую стену, которая мешает проникновению в Соединенные Штаты иностранной или какой-нибудь другой сомнительной пропаганды и делает эту страну почти неуязвимой в случае внезапного идеологического нападения из-за океана".

Понятно, что погружение огромной цивилизации в "виртуальную реальность", создаваемую по формулам специалистов с Мэдисон-авеню, где сосредоточены главные исследовательские центры в области рекламы, таит в себе опасность страшных деформаций культуры. Теоретически можно даже показать, что в длительной перспективе столь концентрированный контроль над миром образов, лишающий его принципиального разнообразия, неминуемо будет приводить к катастрофам в культуре Запада. Историк А. Тойнби на склоне лет с горечью заметил: "Я полагаю, что судьба нашей западной цивилизации зависит от исхода нашей борьбы со всем, что поддерживает Мэдисон-авеню". Но у нас речь не об этом, а о том, что Запад обильно кормит своих подданных плохой, но вкусной и привлекательной "пищей" образов.

СОВЕТСКИЙ ВЫБОР И НАЧАЛО КРАХА

Как же ответил на потребности нового, городского общества советский проект? На мой взгляд, самым неправильным образом. Большая часть потребности в образах была объявлена ненужной, а то и порочной. Поражает, например, равнодушие, а то и активная неприязнь к самым скромным потребностям советских женщин в парфюмерии и других столь важных для их душевного комфорта вещах-знаках.

Эта неприязнь четко проявилась в 50-е годы, в кампании борьбы со "стилягами". Они возникли в самом зажиточном слое, что позволило объявить их просто исчадием номенклатурной касты. А речь шла о симптоме грядущего массового социального явления. Никак не ответив на жизненные, хотя и неосознанные, потребности целых поколений молодежи, родившейся и воспитанной в условиях крупного города, советский строй буквально создавал своего могильщика - массы обездоленных.

Важной отдушиной явился спорт, но этого было недостаточно. Что-то нащупывали интуитивно. Например, стали делать первые сериалы. Уже огромный успех "Семнадцати мгновений весны" должен был насторожить - он показал, что масса людей нуждается в длинной, устойчивой череде легко воспринимаемых образов.

В ходе реформы в России был проведен огромный эксперимент - замена вещи знаком. При этом речь шла о вещах первой жизненной необходимости - продуктах питания. Более половины населения, по сути, прямо требовали, чтобы вещь (продукты на обеденном столе) была заменена на ее образ (продукты на витрине). В 1989 году 74 процента опрошенных интеллигентов сказали, что их убедят в успехе перестройки "прилавки, полные продуктов" (так же ответили 52 процента опрошенных в среднем). В том ответе выражена именно потребность в образе, в витрине.

Когда Евтушенко утверждал, что от вида западного гастронома кто-то упал в обморок, он имел в виду не нормальную советскую семью, а кого-то из своих знакомых. А скорее всего приврал. Но в этой его гиперболе есть большой смысл. Люди, способные упасть в обморок у витрины, в СССР были, и их было немало.

Это ответили люди, которые в целом благополучно питались, на столе у них было и мясо, и масло. Но для них оказался важен не только продукт потребления, а образ этого продукта - фетиш, пусть даже недоступный. Ведь каждому ясно, что наличие продуктов на прилавке вовсе не означает их наличия на обеденном столе. Люди на это соглашались - пусть человек реально не сможет купить продукты, важно, чтобы он мог их видеть "в свободной продаже". И сегодня многие из них, уже реально недоедая, не хотят возвращаться в прошлое с его голодом на образы.

Предпосылки для этой узости советского проекта кроются и в крестьянском мышлении партии большевиков, и в тяжелых четырех десятилетиях, когда человека питали духовные, почти религиозные образы - долга, Родины. Когда я пришел в университет, так даже некоторые преподаватели еще ходили в перешитых гимнастерках и сатиновых шароварах. У них не было потребности в джинсах, но через пять-то лет она возникла. Выход из этого положения провели плохо. Не была определена сама проблема, ее критическое состояние. Потом заговорили о "проблеме досуга", но это не совсем то, да и дальше разговоров дело не пошло.

Но предпосылки предпосылками, а прямой причиной я считаю воздействие материализма, из которого все мысли Маркса о товарном фетишизме были, по сути, выкинуты. Остались только грубые выводы - об эксплуатации. Хотя, надо признать, Маркс не вполне разработал тему, понять его сложно. Но он хоть видел проблему, предупреждал о ней. Наша беда была не в том даже, что проблему плохо решали - ее, по сути, не осознали, а страдающих людей считали симулянтами и подвергали презрению. Так возникла и двойная мораль (сама-то номенклатура образы потребляла), и озлобление.

Дело дошло до того, что все те, кто пытался наскрести для своего потребления какой-то духовной пищи, отличающейся от официально одобренного рациона, рассматривались как диссиденты. И проблема в том, что официально одобренный рацион (и литература, и кино, и танцы) был вполне добротен, но не покрывал реальный спектр потребностей - и потому стал для многих действительно противен. Так был создан, а потом преувеличен в массовом сознании конфликт, В ходе перестройки он был осознанно превращен в разлом и стал важным тараном, разрушившим гегемонию советского строя.

Совершенно иначе отреагировал Запад на сходный конфликт - возникновение контркультурных течений (например, хиппи), приведшее к взрыву в 1968 году. Бросив большие интеллектуальные силы, там сумели интегрировать контркультуру в культурное ядро. В результате гегемония буржуазного государства не только не была поколеблена, но даже значительно усилилась.

Наиболее красноречивыми и хорошо изученными программами были серии фильмов о Рэмбо и Джеймсе Бонде. В обоих случаях герой, обладающий рядом признаков диссидента, выступал как защитник главных ценностей американского образа жизни.

Когда продюсер Г. Залцман привел С. Коннери, которого подобрал на главную роль, к автору повестей о Джеймсе Бонде Яну Флемингу, тот чуть не упал в обморок. Коннери, занимавшийся до этого физическим трудом, имел вид непривлекательного, малообразованного человека. На одной руке у него была татуировка "Да здравствует Шотландия!", на другой - "За папу и маму". Залцман убедил ввести в кино такого "пролетаризированного" героя - и не ошибся.

В серии фильмов о Рэмбо авторы поставили контркультуру, которая в реальности была резко враждебна консерватизму, на службу консервативной политике. Рэмбо - нонконформист, с длинной гривой волос, противопоставленный бюрократическому государству. Все привлекательные для диссидентских течений атрибуты несли под собой крайне правую идеологию, и эффект был достигнут. Подобных фильмов Запад произвел тысячи - и наводнил ими весь мир, а теперь уже и Россию.

В целом, проблема непроста. Нельзя скатываться до производства таких образов, что превращают человека в дебила, эксплуатировать секс, насилие, дешевый политический театр, как это делает Запад. Об этом предупреждал еще Достоевский. Но нельзя и экономить на "снабжении" людей образами. Ясно, что никакая страна не может создать изобилие и достаточное разнообразие образов. Но, понимая проблему, можно обеспечить их импорт так, чтобы он не разрушал нашу цивилизацию - мировой запас огромен.

В будущем, если мы выживем, задача резко облегчается тем, что старый советский проект - мобилизационный социализм - сломан. Не придется решать сложную проблему мягкого выхода из него - нас вырвали с кровью. Значит, придется не ломать, а воссоздавать советский строй в новом виде - зная уже о потребности людей не только в белках и углеводах, но и в витаминах.

ПОТРЕБНОСТЬ В НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ И РИСКЕ

Начиная с 60-х годов, социализм в СССР начал утрачивать образ будущего и терять поддержку. Уже Хрущев стал перенимать критерии идеального жизнеустройства у Запада ("догнать и перегнать по потреблению..."), и среднего человека повлекло к выводу, что к этому идеалу путь Запада более надежен. Значит, надо на этот путь "вернуться". Проект Гайдара и Чубайса лег на подготовленную почву. Он ясен и осязаем, он имеет наглядную витрину. Людям предлагается конкурировать за жизненные призы. Все знают, что призы достанутся немногим, остальные потерпят крах. Но авось повезет - это так соблазнительно. Ведь каждый склонен преувеличивать свои личные возможности, особенно молодежь.

По сути, человек выбирает одну или другую стратегию; жить так, чтобы свести к минимуму риск (ущерб, страдания и т.п.),- или так, чтобы добиваться максимума благ. В разных возрастных группах, в разных исторических ситуациях, при разных уровнях благосостояния люди склоняются или к тому, или к иному выбору. В целом, в СССР было явно затянуто существование порядка, при котором все жизнеустройство было построено в соответствии со стратегией минимизации риска. Гайдар и Чубайс соблазнили людей переходом к другому типу жизни, но это было обманом. Однако речь не о жуликах в политике, а о потребностях живого человека.

Я думаю, важная причина нашего поражения состоит в том, что в СССР все хуже удовлетворялась одна из основных потребностей человека - потребность в неопределенности, в приключении. Как биологический вид, человек возник и развился в поиске и охоте. Даже крыса уходит от полной кормушки и лезет в неизвестный и опасный лабиринт. Это стремление заложено в нас биологически, как инстинкт, и было важным фактором эволюции человека. Поэтому любой социальный порядок, не позволяющий ответить на зов этого инстинкта, будет рано или поздно отвергнут.

У старших поколений с удовлетворением этой потребности не было проблем - и смертельного риска, и приключений судьба им предоставила сверх меры. А что оставалось, начиная с 60-х годов, всей массе молодежи, которая на своей шкуре не испытала ни войны, ни разрухи? БАМ, водка и преступность? Этого было мало. Риск и борьба реально возникали при трениях и столкновениях именно с бюрократией, с государством, что и создавало его образ как врага.

Нас в перестройке увели от этого вопроса, предложив внешне похожую тему свободы как политической категории. Но речь не о ней, эта свобода - та же кормушка у крысы. Ее сколько угодно на Западе - а дети из хороших семей идут в наркоманы или кончают с собой. Кстати, и нехватка в СССР политических свобод - тоже ложная проблема, а значит, ложное обвинение. Были бы эти свободы - а принципиально лучше бы не стало. А если говорить начистоту, то для тех, кто нуждался в свободе, ее в СССР было гораздо больше, чем на Западе. Наш режим устанавливал вроде бы "жесткие" правила игры, но правила внешние. А в душу совершенно не лез, у него для этого и средств технических не было.

На Западе же человек бредет как в духовных кандалах. Будь ты хоть консерватор, хоть левый террорист (эти "несущественные" различия допускаются), твои мозги промыты до основания. Это прекрасно знают те, кому приходилось преподавать в советском и в западном университете. Я однажды в студенческом клубе рассказал то, что подслушал в Москве в очереди около винного магазина - шесть совершенно разных концептуальных объяснений вроде бы простого явления: ежегодного рытья канавы на одном и том же месте около магазина. Западные демократы не могли поверить, что где-то в мире существует такая раскованность мысли и столь развитые общественные дебаты. И это не шутка, ибо всем явлениям на Западе дается одно, разработанное на каких-то "фабриках мысли" толкование - а затем правые и левые начинают ругаться. Они расходятся по вопросу "кто виноват", но не подвергают сомнению саму модель объяснения.

А стабилен режим Запада потому, что все его жизнеустройство основано на постулате "война всех против всех"- как конкуренция. Всех людей столкнули между собой, как на ринге, и государство, как полицейский, лишь следит за соблюдением правил войны. Треть населения ввергнута в бедность и в буквальном смысле борется за существование - никаких иных приключений ей уже не надо.

Посмотрите, как отреагировала правящая элита на студенческие волнения 1968 года. Было очевидно, что те события поставили под угрозу гегемонию буржуазной идеологии. Духовные запросы молодежи переросли возможности западной "индустрии образов" Перед элитой, грубо говоря, было два пути: или пойти навстречу возросшим запросам, сделать общество более открытым и справедливым - или снизить, "придушить" запросы, создав социальные трудности. То есть сдвинуться "вправо" И было решено "придушить" запросы.

С начала 70-х годов в США удалось внедрить в сознание масс принцип: "не ожидать слишком многого от жизни и удовлетворяться тем, что есть". Чтобы снизить притязания и бунтарский дух, попросту затруднили людям жизнь (новый экономический курс получил название "рейганомика"). Один из студенческих лидеров США сказал в 1977 году: "В 60-е годы было просто быть идеалистичным и выступать за социальные перемены и все такое. Я думаю, что сегодняшние студенты до смерти напуганы своим будущим". Показательны ответы на вопрос о главной цели при поступлении в колледж в США (в % студентов, назвавших данную причину в числе главных).

1970 г.
Достижение финансового благополучия 39
Следование "философии содержательной жизни", самореализация личности 76
1984 г.
Достижение финансового благополучия 71
Следование "философии содержательной жизни",самореализация личности 45


В начале 80-х годов уже 53 процента американцев говорили, что нужно жить сегодняшним днем, "поскольку будущее слишком неопределенно". В одном из опросов на заводах Форда рабочий-автомобилестроитель сформулировал свою позицию так: "Я просто приспособился к этому. Я думаю, что можно приспособиться ко всему. Все зависит от обстоятельств. Я женат и должен платить за дом по закладной. Я просто закрываю глаза и терплю. Я думаю о детях и о следующей премии, которую должен получить. Так и все остальные... Что можно поделать?"

А тем, кому трудности жизнеобеспечения не создают достаточно проблем, предложен рискованный лабиринт предпринимательства. Причем он доступен широко и поглощает страсть всех, кто в него входит, а вовсе не только крупных дельцов. Старушка, имеющая десяток акций, потеет от возбуждения, когда узнает по телевизору о панике на бирже. Живущий в каморке и сдающий свою квартиру "домовладелец" волнуется, что жилец съедет, не заплатив за телефон. Разбитые в уличной толчее очки потрясают бюджет среднего человека.

А если ты сын слишком уж богатых родителей и все обычные проблемы решены - садишься после ночного клуба в свой мощный "форд" и проезжаешь при полностью выжатом акселераторе 1 км по левой стороне автострады. Тоже возникают трудности, особенно для неловких встречных водителей и их семей (профсоюзы на Западе хоронить не помогают). И при всем при этом Запад создал целую индустрию таких развлечений, в которых человек сопереживает приключение. Одно из таких захватывающих шоу - политика и непрерывные скандалы. Другое - виды спорта, возрождающие гладиаторство, от женских драк на ринге до автогонок с обязательными катастрофами. И побезобиднее - множество телеконкурсов с умопомрачительными выигрышами. Миллионы людей переживают: угадает парень букву или нет? Ведь выигрыш 200 тыс. долларов!

На фоне этих драм и постоянных побед и поражений жизнь советского человека с его гарантированным благосостоянием (даже если бы оно было велико!) превращалась в бесцельное существование. Тошно жить, если очки стоят три рубля. Чтобы не было скучно, тебя уже нужно как минимум пырнуть ножом. Но в этой игре у нормального человека не бывает побед, одни поражения - и такая игра не привлекает, а потому и проблемы не решает. Среднему человеку жить при развитом советском социализме стало скучно. И никакого выхода из этой скуки наш проект не предлагал. Более того, он прямо утверждал, что дальше будет еще скучнее. И тут речь идет не об ошибке Суслова или даже Ленина.

Тот социализм, что строили большевики, был эффективен как проект людей, испытавших беду. Это могла быть беда обездоленных и оскорбленных социальных слоев, беда нации, ощущающей угрозу колонизации, беда разрушенной войной страны. Но проект не отвечал запросам общества благополучного - общества, уже пережившего и забывшего беду.


Здесь - вечная проблема человеческого существования, и ответ найти на нее непросто. Но если ответ не найдем - регулярно будем создавать себе развлечения вроде перестройки, затем катастрофы, затем борьбы, а потом общенародного энтузиазма в "восстановлении и развитии народного хозяйства".

Чтобы разобраться в этой проблеме, полезно посмотреть, кто особенно огорчается и особенно радуется краху советского строя (речь идет, разумеется, о группах, а не отдельных личностях). Огорчаются прежде всего те, кто в СССР ушел от скуки надежной жизни в какого-то рода творчество - но творчество, не нарушающее стабильности нашего традиционного общества и его режима.

Таких доступных видов творчества и связанных с ним переживаний и приключений - множество. И теоретически доступ к ним имело подавляющее большинство граждан. Но только теоретически. Важнейшее творческое дело - воспитание своих детей. Вроде бы оно всем доступно, но это не так. Любое творчество - труд, и многие родители от него отказываются, сводя все к питанию. А те, кто вложил большой труд в воспитание детей, особенно страдают сегодня. Им не было скучно, а для их творчества были предоставлены социальные условия. Для него не были необходимы ни многопартийность, ни сорок сортов колбасы в магазине.

Поощрял советский строй и рост личного внутреннего достояния. Вот кружки, курсы, бесплатные университеты, книги и пластинки по рублю - расти и твори (добавлялось: "на пользу обществу", но добавление это безобидное). Помню, в 1953 году пошли мы целой группой приятелей и записались в клуб юных автомобилистов. Учили нас демобилизованные фронтовики, ездили мы на полуторках вплоть до Крыма, варили на кострах картошку и беседовали. А захотел - пошел в конно-спортивную школу. На Западе никто не верит, что такое бывает. Верховая езда бесплатно? Ты победи своих приятелей в конкурентной борьбе - и будешь ездить верхом в загородном клубе.

Так в чем же ошибка советского жизнеустройства? Оставим для другого раза столкновение - сначала подспудное, а потом явное - с творческой интеллигенцией. Это - совершенно особое явление. Поговорим об основной массе населения - людях с обыденным мышлением. Ошибка советского проекта в том, что он принял как догму убеждение, будто все люди готовы сделать творческое усилие и будут рады просто предоставлению такой возможности. Эта догма неверна дважды. Во-первых, не все мечтают о творчестве, у многих эти мечты подавлены в детстве - родителями, садиком, школой. Во-вторых, значительная часть тех, кто мечтал, испытали неудачу при первой попытке и не смогли преодолеть психологический барьер, чтобы продолжить.

Не дала заседлать себя лошадь, обругал конюх - и подросток плюнул и ушел, не использовал возможность, которая на Западе стоит огромных денег. Тут режим и не виноват, оказание помощи в преодолении таких барьеров - дело тонкое, и общей культуры для этого еще не хватало. А стихийных стимулов (вроде конкуренции) не было. Так и получилось, что основная масса людей не воспользовалась тем, что реально давал советский строй. Не то чтобы ее оттеснили - ее просто "не загнали" теми угрозами, которые на Западе заставляют человека напрягаться

Я не верю, что стимулирование угрозой - единственный механизм, заставляющий делать усилия. Более того, этот механизм неизбежно травмирует душу и обедняет жизнь самого успешного человека. И я ни в коем случае не зову его внедрять или имитировать - это было бы полным крахом. Но надо признать как провал всего советского проекта то, что он оказался неспособным создать иной, не разъединяющий людей механизм их вовлечения в напряженное творчество. А значит, сделал глубоко неудовлетворенными массу людей. Так в получившей достаток семье с низкой культурой молодые люди начинают много есть и спать до обеда - они теряют радость жизни, начинают мрачнеть и озлобляться.

Именно они и составили широкую "социальную базу" для разрушения СССР, поддержали небольшую озлобленную часть общества (которая страдала от своих старых обид, неудач или от недополучения благ). Можно не считать их мотивы уважительными, но ведь речь идет также о страдающей части общества. О ней надо думать хотя бы для того, чтобы она не стала обществу мстить. Ведь действительно, советский строй не дал этой категории людей хотя бы того утешения, которое предусмотрительно дает Запад - потребительства.. Как можно было запирать таких людей в стране, где нет сорока сортов колбасы! Ведь это же социально взрывоопасный материал. Или его специально у нас накапливали, чтобы взорвать СССР?

Другой крупный контингент, который радуется крушению советского строя - молодежь, и по вполне естественным причинам. Для нее скука губительна чуть ли не биологически. Если она длится слишком долго, то даже творчество воспитывать детей становится недоступным - детей нет. Возникает заколдованный круг. Парадоксально, но скоро мы будем наблюдать духовный рост и вспышку творческой активности молодежи, направленную на восстановление социализма, то есть порожденную опять-таки крушением советского строя.

Конечно, советский строй мог бы продлить свое существование, если бы следовал рецептам Великого Инквизитора из легенды Достоевского. Если бы позволил людям в свободное от работы время грешить (под контролем и с регулярной исповедью) и облегчил распевание детских рок-песенок. Если бы резко увеличил производство кондитерских изделий, наладил выпуск баночного пива с надписью "завод им. Бадаева" не на русском, а на английском языке и т. д. И если бы вместо того, чтобы предоставлять бесплатное жилье и врача, затруднил бы жизнь людей, заставил их "быстрее крутиться" - перешел бы к советскому варианту "рейганомики".

Ни Хрущев, ни Брежнев на это не решились. Они искали путь "удовлетворить растущие потребности и отвергли предложения социологов (будущих демократов), которые предлагали "принизить" человека, снизив уровень образования и тем самым сузив притязания молодежи. Наша "геронтократия" большого греха избежала. Но проблема-то осталась. Надо понять, что хотели сказать разбушевавшиеся толпы ) подростков в 1989 году (кажется, в Сыктывкаре), когда кричали: "Шоколада! Шоколада!" ( Ведь желание "немного праздника в будний день" - это тоже естественная потребность человека, особенно молодого. Правом на образование ее заменишь не для всех.

Пока что понимания в стане тех, кто пытается сохранить Россию, нет. Лидеры оппозиции исходят из догмы истмата и считают, что ухудшение материального положения людей подрывает позиции режима Ельцина. А на деле совсем наоборот. Если бы сохранился советский уровень благосостояния, этот режим не просуществовал бы и полгода. Он держится на том, что заставил людей бороться за существование - это полностью занимает их мысли и силы и одновременно дает суррогат духовной пищи.

В то же время режим на украденные у людей деньги создал небывало красочный мир образов - и в виде вещей для части граждан, и в виде витрин и рекламы для остальных, и в виде потока западной масс-культуры для молодежи.

Чем дальше мы идем по этому пути, тем труднее будет с него сойти, тем неотвратимее мы будем двигаться к "закату человечества". На этот путь, похоже, встал и Китай - и это будет огромной всемирной потерей, при всех видимых временных победах.

Сегодня все эти "конечные" вопросы встали с очевидностью, и прятать от них голову в песок мы уже не можем. Страусиная политика не сплотит людей даже для боев тактического значения.

Воспроизведено по тексту, опубликованному в журнале "Наш современник" (№ 4, 1998 г.) источник здесь


P.S. слова "Парадоксально, но скоро мы будем наблюдать духовный рост и вспышку творческой активности молодежи, направленную на восстановление социализма, то есть порожденную опять-таки крушением советского строя." сказанные в 1998 году были пророческими

В догонку:

МНOГO БУХАЛИ: СЧАСТЬЕ ПPOПИЛИ...

Спойлер

Пo данным амеpиканскoгo ученoгo Элизабет Брейнерд c 30-х годов ХХ века в СССР (несмотря даже на большую войну) упорно улучшались антропометрические характеристики среднего человека. Люди не только после коллективизации и индустриализации, но даже и во время них становились более рослыми, крепкими, их тела и лица приобретали более правильное строение, зубы становились ровнее и т.п. Элизабет Брейнерд особо отмечает роль бесплатной всеобщей советской медицины. Нужно отметить и роль улучшающегося питания – по рациону одного из самых лучших в мире (наравне с Великобританией – фиксировала бесстрастно пищевая комиссия ООН в 80-х), а по качеству продуктов – безусловно, лучшего в мире.

Средняя советская зарплата уже в 1975 году (при измерении в килограммах картофеля и иных базовых продуктов) была на треть выше нынешних 26 тыс. среднеэлитной российской зарплаты (напомним, что медианная – т.е. по настоящему средняя зарплата в РФ-2012 = 16 тыс). При этом деньги выдавались советскому человеку, по сути, на «карманные расходы» - поскольку основные блага (жильё, коммуналку, медицину, образование, отдых и т.п.) он получал либо бесплатно, либо по символическим ценам. Потребление таких благ как вода и газ не фиксировалось счетчиками и осуществлялось по коммунистически: по мере потребности домохозяйства за символическую абонентскую плату.

При этом «совок» сохранял высокое достоинство личности, был надежно защищен от притеснений и садизма начальства, имел уникальные социальные лифты (из далекой деревеньки выходили крестьянские сыны в министры, а после – в олигархи РФ), делал карьеру, если желал, ощущал гордость за принадлежность к великой державе. К 2000-му году каждый советский человек получил бы возможность бесплатно вселится в отдельную квартиру. Автомобилизация (правда, отечественными марками авто) шла такими темпами, что к нашему времени по её динамике не осталось бы ни одной семьи без автомобиля. Советское обжорство приняло самые гомерические масштабы: средняя семья пекла на праздник несколько тортов, колбасу брали по нескольку палок сразу (отсюда и очереди за ней), а покормить друзей-знакомых вообще за расходы не считалось. Если бы в советском ресторане пригласивший вас на встречу друг предложил бы вам самому за себя рассчитаться – вы бы смертельно обиделись: так было не принято категорическим образом!

Что ещё сказать о «Совдепе»?

А, вот ещё: он был преимущественно атеистическим…

И вот тут-то, словно бы кто задался целью поставить чистый эксперимент без примесей, трагедии начинаются.

Люди, обожравшись и натешившись растущим год от года материальным достатком, стали «почему-то» вдруг пьянствовать и безобразничать. Чем дальше – тем страшнее разворачивалась эта пандемия социального безумия, при том, повторюсь, что все базовые потребности всех людей были гарантированно удовлетворены, а капризы и роскошь удовлетворялись по устойчивой нарастающей…

Беззаботность материальной стороны жизни в Совдепе сыграла с «совками» плохую шутку: она сделала их духовно слабыми и экзальтированно-вычурными личностями без царей в головах. Элизабет Брейнерд, которую никак не обвинишь в антисоветизме, поскольку фактически она Сталина реабилитировала, доказав, что при нем улучшалась сама биологическая основа человека (антропометрия русских) – так вот, эта самая Элизабет Брейнерд указывает, что после 1970 года наступает стагнация, а затем откат от лучших образцов антропологического типа. Главная причина – массовое беззаботное и разнузданное пьянство, в прямом смысле – ВАКХАНАЛИЯ, которую осчастливленные руководством КПСС «совки» устроили «средь военных трофеев» великой прежде и стальной империи.

Экономического кризиса СССР не было. Не было просто в природе, потому что каждый следующий год даже несовершенная система Госплана (со счетами вместо компьютеров) производила больше и лучше, чем в предыдущий, и так – вплоть до 1990 года! Машина работала на обгон, и нужно было только немного терпения, чтобы выйти по итогам обгона на самые первые места в мире по всем статьям потребления.
(Не только терпения. Кое что подшаманить надо было,проблемы были,но не системного характера,а структурного. Ломать систему не надо было в целом. Avar.)
Но! Терпения не было – как не осталось и мозгов, и совести. Госплан, как машину благополучия, сломали не какие-то интервенты; её сломали «эти вот, певуны». На фоне экономических успехов СССР нельзя не заметить ПОЛНОГО СОЦИОПСИХИЧЕСКОГО РАСПАДА его масс. Если бы нас пустили погулять по улицам 1985 года, то мы восхитились бы его уютом, обустроенностью для жизни, его беспроблемностью. Но если бы нам сюда на машине времени вытащили бы человека из 1985 года, и дали вдоволь пообщаться (да хоть бы с самими собой – ОТТУДА) мы бы убедились, что имеем дело с полным и круглым дураком.( я не согласен с автором в этом. Аvar.)

Ведь не о трактире – о стране спрашивал в гениальном поэтическом озарении В.Высоцкий. О той, современной ему, в 70-е годы ХХ века стране:

"Кто ответит мне -

Что за дом такой,

Почему - во тьме,

Как барак чумной?

Свет лампад погас,

Воздух вылился...

Али жить у вас

Разучилися?

Вот так гений поэта в двух словах и выдал проблему, которую мы пытаемся научно описать: советские люди РАЗУЧИЛИСЬ ЖИТЬ. Не то, чтобы у них была трудная жизнь – живи да радуйся, если умеешь и понимаешь суть жизни. Но они уже не умели и не понимали. В их мозгах теснились химеры и социопатологии:

Снова у Высоцкого:

«…Траву кушаем,

Век - на щавеле,

Скисли душами,

Опрыщавели,

Да еще вином

Много тешились, -

Разоряли дом,

Дрались, вешались».

Когда в 1985 году удалось административными мерами снизить уровень советского пьянства, количество убийств сразу упало ВДВОЕ. Иначе говоря, как минимум, каждое второе убийство происходило в СССР без каких-то причин, просто по пьянке и дурацкому стечению обстоятельств. Сoветский Сoюз был в числе миpoвых лидеpoв пo кoличеству убийств на душу населения. И экономика тут совершенно ни при чем: высок уровень самоубийств и в рыночно-успешных обществах. Речь идет о социопсихическом кризисе, когда не кто-то со стороны «разоряет дом, дерет, вешает», а человек сам по себе увлеченно занят нелепейшим членовредительством.

Пo итoгам 1980-х гoдoв СССP занимал 5-е местo в миpе пo pаспpoстpаненнoсти убийств. Если в 1970 гoду в PСФСP былo сoвеpшенo 9,8 тыс. убийств, тo в 1975 гoду уже 14 тыс., а в 1980 гoду – 18 тыс. БУХАЛИ И УБИВАЛИ БЕЗ ПРИЧИН, АЛКАШИ!

Кoличествo убийств в PСФСP былo еще бoльшим. Конечно, рыночная экономика ничего не исправила и в 1990-е гoды кoличествo убийств в Poссии еще выpoслo. Если в 1989 гoду числo убийств на 100 тыс. населения в СССP былo 12,4 тo в 2000-м гoду в Poссии – 22,4. Poст в 1,8 pаза. Дело вовсе не в экономике. Дело – в социопсихическом кризисе атеистической модели бытия. Религиозность расшатывалась в эти годы и на Западе. Итог: в этo же вpемя пo всем евpoпейским стpанам наблюдался poст кoличества убийств.

Нет тут ни русской, ни социалистической, ни госплановской специфики. Есть только мурло атеизма-материализма. В Великoбpитании, Фpанции и Геpмании в 90-х годах ХХ века уровень убийств также увеличился пpимеpнo в 1,5-1,7 pаза.

Современный автор справедливо замечает: «Не мoжет быть здopoвым сoветскoе oбществo и пpавильным стpoй, где ставятся миpoвые pекopды пo убийствам. Если бы Сoветскoе oбществo былo здopoвым, тo люди не убивали бы дpуг дpуга в миpнoй стpане так, как нигде в миpе, кpoме самых гopячих тoчек». Другое дело, что большинство современных авторов ищут причин не там, где они лежат, лезут в экономику и пытаются через неё трактовать печальные итоги советского РАСПАДА ЛИЧНОСТИ а вовсе не РАСПАДА СНАБЖЕНИЯ.

Сoветский Сoюз также oказался в числе миpoвых лидеpoв пo кoличеству самoубийств на душу населения («дрались-вешались»).

В СССP кoличествo самoубийств на 100 тыс. челoвек населения сoставилo в 1984 гoду 38,8.

Естественно, в начале 80-х гoдoв Сoветский Сoюз oтличался высoчайшим в миpе пoтpеблением алкoгoля на душу населения. Пo пoтpеблению кpепкoгo алкoгoля PСФСP oказался oбладателем абсoлютнoгo pекopда, и этoт pекopд еще никем не пoбит. Бoльшая Сoветская Энциклoпедия в статье "Спиpтoвая пpoмышленнoсть СССP" пpивoдит данные, чтo Сoветский Сoюз увеличивал пpoизвoдства этилoвoгo спиpта бoлее чем на 50% каждые 10 лет и быстpo дoстиг втopoгo места в миpе, пpoизвoдя в 1974 гoду 184 млн. дал пoсле США с пpoизвoдствoм 260 млн. дал.

В сверхблагополучном 1986 гoду на 100 тыс. челoвек населения в СССP былo 846 заключенных. В основном попадали в тюрьму за пьяные драки и безобразия: материальных-то проблем (как сейчас – со слезами булку для детишек украл трезвый человек) – считай, что и не было.

По мере возрождения религиозности в РФ и падения религиозного духа в США Россия совершенно предсказуемо уступила пеpвoе местo пo числу заключенных США.

Нужно ли говорить, что при атеистическом тотальном воспитании СССP был всегда бессменным миpoвым лидеpoм пo кoличеству абopтoв на душу населения и на кoличествo заpегистpиpoванных беpеменнoстей? Сoветская Poссия была пеpвoй стpанoй миpа, pазpешившей абopты. Сталин их запрещал, а Хрущев – разрешил обратно одним из первых своих указов. Стоит ли винить советских женщин, если идиоты-врачи, пропитанные атеизмом советовали им вполне официально на консультациях «для здоровья немного побеременеть»? В 1965 гoду СССP пoставил абсoлютный гoсудаpственный pекopд в 5,6 млн. абopтoв, а в 70-е – 80-е гoды в СССP пpoизвoдилoсь каждый гoд бoлее, чем 4,5 млн. абopтoв.

В 1989 гoду в PСФСP былo заpегистpиpoванo 14,6 тыс. изнасилoваний. PСФСP увеpеннo вхoдила в пеpвую десятку, уступая пеpвенствo таким стpанам, как Лесoтo, Свазиленд и ЮАP. Но мы только предопределили «светлый атеистический путь» для всего человечества. По мере расшатывания религиозности в бoльшинстве стpан миpа пoказатель изнасилований poс все пoследние 20 лет.

В СССP числo pазвoдoв в 80-е гoды деpжалoсь увеpеннo на пеpвoм-втopoм месте в миpе и сoставлялo 1980 гoду 4,2 pазвoда на тысячу челoвек населения. Рынок это только ухудшил и усугубил: если у людей, которые моральные калеки, отобрать ещё и материальный комфорт советского времени, то, конечно, ничего путного не добьёшься. Нетрудно догадаться, что БЕСПРОБЛЕМНАЯ ЖИЗНЬ вела к распущенности, следовательно, Сoветский Сoюз также вышел на лидиpующие пoзиции в миpе пo куpению и пpoизвoдству сигаpет. В 1975 гoду в СССP былo пpoизведенo 364,3 млpд. сигаpет. А в рыночной Poссии в 2005 гoду былo выкуpенo 375 млpд. Сигаpет, ещё хуже.

В 1975 гoду СССP был на тpетьем месте в миpе пo пpoизвoдству сигаpет (пoсле США и Китая) и на лидиpующих пoзициях в миpе пo пoтpеблению сигаpет.

Давайте не будем закрывать глаза перед страшным фактом: у нас было человеческое счастье. У нас была нормальная страна, заботившаяся о нас. У нас были перспективы – вырасти по службе, улучшить жилищные условия, отдыхать в отпуск по человечески. Нам давали квартиры, одно из лучших в мире питаний – советское, очень качественной была советская ГОСТовская одежда. Мы могли запросто слетать самолетом на выходные в Москву или в каникулы – на Камчатку, гейзеры посмотреть. Мы были уверенны в завтрашнем дне, смеялись и шли навстречу будущему с надеждой.

Ничего этого у нас сейчас нет. Мы просто пробухали все свое счастье и все свое будущее. Спасибо учителям за пропаганду дарвинизма в школах!(В этом с автором не согласен. Дарвинизм не причем и его любимая церковь с христианством не помогла бы. Avar.)

Сегодня мы имеем окончательно отстоявшуюся и косную модель периферийного капитализма уругвайского образца, «генералов песчаных карьеров» в великом множестве и никаких перспектив.

Но все чаще появляются на заборах детской рукой написанные призывы: «РУССКИЙ! ХВАТИТ БУХАТЬ!»

Опыт построения счастливого безрелигиозного общества начисто провален. Общество получилось очень несчастным и психически больным, при чем – важно отметить – оно становилось все хуже ПСИХИЧЕСКИ по мере РОСТА своих материально-потребительских достижений.

Автор: Сергей ВЯЗОВ, специально для ЭиМ © http://economicsandwe.com/doc/2353/

[Hun]

В догонку:

писал какой то христианский фанатик

Если все упирается в религию то как объяснить саму революцию 17 года и последующую гражданскую войну после этого
или как объяснить гражданскую войну Франции 18 века?
и в том и в другом случае институт церкви процветал...

[avarishik]

писал какой то христианский фанатик

Если все упирается в религию то как объяснить саму революцию 17 года и последующую гражданскую войну после этого
или как объяснить гражданскую войну Франции 18 века?
и в том и в другом случае институт церкви процветал...

Кстати,да.))) Автор,ИМХО,сильно в религиозную сторону подался. Но я запостил не поэтому,а потому,что дельные мысли есть,а на некоторые религиозные обобщения и натянутости я просто не стал внимания обращать.

Все упирается в морально-этические нормы,сформулированные христианством. Русские любили православие и Христа,но не любили попов. Вопрос на засыпку как математику.)))) Посмотри численность населения в РИ и численность жандармского(полицейского) корпуса. И прикинь. Как это?))))))) Даю подсказку: Священный Синод - часть государственного аппарата. И еще есть такая вещь как исповедь.))))))))))))))

Точно так же,но есть особенности. Революция и гражданская война во Франции 18 века начало свое берут в Реформации,Просвещении,а развитие капитализма в 95 тезисах Лютера и кальвинизме.

Насчет процветания ты погорячился. Для развития Сев.Европы по капиталистическому пути нужны были средства. Их периодически изымали у Церкви. В эпоху феодализма,да,церковь процветала. Но и то,ее периодически грабили.)))) Так же как и она других